У меня есть несколько очень ярких воспоминаний с ранних детских лет. Вот одно из них.
В то время мы жили еще у бабушки на улице со странным названием Хуторской переулок.
Мне четыре года. Летнее утро. Еще немного прохладно. Я ожидаю маму за двором, чтобы идти в детский сад.
На мне летний сарафан. Цвет помню плохо, что-то нежно-зелено-розово-голубое. Главное его достоинство – это юбка солнце-клёш.
Если быстро кружиться, то она поднималась и действительно, вокруг меня было «солнце». Это было так весело кружиться,
смотреть на свою длиннющую тень, но всегда хотелось покружиться, так чтобы увидеть, как это выглядит со стороны.
Смотрю на свою тень, кружусь и пытаюсь поймать тот момент, когда юбка образует колесо. Но как только останавливаюсь,
она тут- же опускается. Я вижу только полузакрытый зонтик. Кажется, стоит раскрутиться посильнее и все получится.
И я снова и снова верчусь, раскручивая юбку, и быстро останавливаюсь, чтобы зафиксировать этот неуловимый момент...
Так и не удалось увидеть. Вот такое воспоминание
В то время мы жили еще у бабушки на улице со странным названием Хуторской переулок.
Мне четыре года. Летнее утро. Еще немного прохладно. Я ожидаю маму за двором, чтобы идти в детский сад.
На мне летний сарафан. Цвет помню плохо, что-то нежно-зелено-розово-голубое. Главное его достоинство – это юбка солнце-клёш.
Если быстро кружиться, то она поднималась и действительно, вокруг меня было «солнце». Это было так весело кружиться,
смотреть на свою длиннющую тень, но всегда хотелось покружиться, так чтобы увидеть, как это выглядит со стороны.
Смотрю на свою тень, кружусь и пытаюсь поймать тот момент, когда юбка образует колесо. Но как только останавливаюсь,
она тут- же опускается. Я вижу только полузакрытый зонтик. Кажется, стоит раскрутиться посильнее и все получится.
И я снова и снова верчусь, раскручивая юбку, и быстро останавливаюсь, чтобы зафиксировать этот неуловимый момент...
Так и не удалось увидеть. Вот такое воспоминание